Стильная наружность
07.01.2020
Они казались немного опасными и таинственными, делали татуаж бровей, красили волосы, и это являлось составляющей их гламура, хоть и менее очевидной, чем искушенность. Кауард и Новелло оба были гомосексуалистами и до некоторой степени скрывали свои сексуальные предпочтения. Их утонченная внешность была частью маскировки, хотя всегда существовал риск — и это доказала фотография Кауарда в постели, — что любой неоднозначный жест может вызвать подозрения. Однажды Кауард дал Битону совет в том, как из речи, жестов и одежды создать видимость, приемлемую в гетеросексуальной компании. «Ты должен честно оценить себя, — сказал он. — Рукава у тебя слишком узкие, а голос — слишком высокий и характерный. Не делай этого. Это закрывает так много дверей... Это трудно, я знаю. Хотелось бы дать себе волю. Я сам страшно люблю, когда одежда сочетается, и все же знаю, что галстук, носки и носовой платок одного цвета — чересчур. Перед выходом из дома я беспристрастно осматриваю себя в зеркале. Джемпер поло или неудачно подобранный галстук подвергают тебя опасности».
Многие создатели гламура находились за кулисами: необходимые ему контексты, события и личности возникали благодаря целой армии профессионалов. Это были не только обедневшие аристократы, но и мастера своего дела: фотографы, дизайнеры, иллюстраторы, журналисты и писатели. В прошлом многих из них считали всего лишь незаметными ремесленниками. Сейчас такое отношение к некоторым из них оставалось, как, например, к редактору американского Vogue Эдне Вулмен Чейс, которая мало общалась со знаменитостями и избегала светских мероприятий.
Другие, как легендарная журналистка Эльза Максвелл, занимали срединное положение. Широкая публика не знала о ней до 1950-х годов, но при этом Максвелл дружила с Кауардом, Лорой Корриган и многими другими известными художниками и писателями, предпринимателями и светскими львами США, Великобритании и континентальной Европы. Не стильная и не молодая, она была так некрасива, что вполне правдоподобно выглядела в костюмах американского президента Гардинга и немецкого президента Гинденбурга, которые надевала на маскарады. Однако она была гением публичности и единолично наделяла волшебной соблазнительностью места, людей и события. Она была серым кардиналом «международного общества».
