Недосказанность, ориентация японского классического искусства
16.11.2017
Главным символом жилища, сохранявшим постоянство очертаний, была высокая кровля. Трудно, однако, категорично утверждать, что именно определяло границу между внешним и внутренним пространством — карниз тяжелой кровли, край поднятого над землей помоста-галереи или скрытые глубокой тенью стойки деревянного каркаса и легкие раздвигающиеся или поднимающиеся заполнения между ними. Край размыт, ограничение неопределенно. Дворец Кацура не складывался в пластическое целое, не обладал качествами телесного, целостного символа, подобно произведениям античной архитектуры. Пространственность системы определила и особый тип пропорционального строя. Его исходной основой был повторяющийся модуль, на основе которого осваивалось, организовывалось пространство.
Во дворце Кацура этот модуль определен расстоянием между стойками каркаса. Позже на первый план вышла уже не эта эстетически осознанная величина, а стандартный размер циновок из рисовой соломы (татами), которыми выстилался пол. Их размерам (95X^90) подчиняли не только планы зданий, но и величины по вертикали, ими унифицировался архитектурный масштаб. Прямоугольность матов и четкая графика их черных обрамлений подхватывались системой деревянных столбов и балок, равно как и решетками стен и перегородок, затянутых рисовой бумагой. Хотите научиться водить автомобиль? В этом вам поможет автошкола Кристалл. Профессиональные инструкторы научат уверенно чувствовать себя за рулем и уметь решать любую дорожную ситуацию.
Недосказанность, ориентация японского классического искусства на сотворчество зрителя с художником была одной из причин устойчивой жизнеспособности его ценностей. На гармоничной канве его произведений могут возникать различные интерпретации. Это рождает иллюзию его понятности у людей других культур. Для нас важно отметить, что принципиальное различие методов формообразования предметно-пространственной среды, развившихся в средневековой Японии и античной Греции, основано на столь же существенном различии миропонимания. В корне его — несходство ролей, которые отводились человеку и человеческому в представлениях о природе и мире. Иные значения требовали для своего выражения иных форм. Общей слабостью многих концепций формообразования второй половины XIX и нашего века была вера в то, что выбор его методов — проблема вкуса, «художественной воли» или рационального разрешения чисто практических проблем. Характер художественных сообщений, которые должна нести среда, содержательность ее форм слишком мало принимались во внимание.
Характерная альтернатива, которая обсуждалась с точки зрения вкусовых пристрастий или, напротив, становилась предметом чисто деловых рассуждений о степени целесообразности,— противопоставление регулярности и живописности в организации предметно-пространственного окружения.
