Грузоперевозки
30.01.2017
Нет, он оставил его на сцене и подвергнул публичному испытанию, и, действительно, тысячи глаз следят за каждым движением, за каждой интонацией Богомолова. Отдадим должное актеру. Ему привычнее было бы выпустить этого заскребшего в человеке зверя и дать ему хищно покуражиться - не обязательно в мощном телосложении мавра, но хотя бы в хилом обличье интеллигента. Во всех случаях Ольга торжествовала бы победу, выиграв спор о разумном и неразумном. А ему - актеру-гражданину - важно было, чтоб победил Богомолов, ибо смысл всей сцены заключается в том, что спор проигрывает Ольга и что чем дальше развивается действие, тем сильнее и выше становится Богомолов, тем слабее и беспомощнее Ольга. Интересуют грузоперевозки? Вам поможет транспортная компания в самаре http://gross-trans.ru.
При чтении пьесы может показаться, что измена Ольги не слишком трогает Богомолова, что он до такой степени мозгляк и головастик, что заменяет область чувств умозрительной сферой, а там ему ничего не стоит разрешать любые противоречия, благо, они не затрагивают его сердца. Якут не соглашается с таким пониманием и находит поддержку у Горького. Богомолов сначала заявляет: Нет. Не верю..., то есть он не верит тому, что сказала Ольга, затем он говорит: Наверное - не здесь... Ну - с кем же здесь?, то есть здесь некем было Ольге увлечься, затем Богомолов, как указывает ремарка, ходит, опустя голову, он молчит, и это молчание двукратно прерывает Ольга: Что ты молчишь? и Говори же; наконец Богомолов тихо, согласно ремарке, произносит: Что же я скажу тебе, друг мой, что? Каждый из этих моментов для актера ступень, позволяющая Богомолову и почувствовать удар, полученный им, и стараться справиться с ним, а сила этого удара не обязательно измеряется силой внешнего проявления. Богомолов Якута ходит по сцене и вдруг как-то растерянно улыбается от мысли, как ему быть: гневно закричать или беспомощно заплакать, наброситься на жену или жалко перед ней склониться. Он горько усмехается потому, что все эти естественные, сами собой разумеющиеся реакции словно стоят перед ним и жаждут, когда их, по обыкновению, позовут: ему это смешно, хотя ему вовсе не до смеха.
