Доводчик ts 72
30.01.2017
Станиславский шел, шагал навстречу актеру, можно сказать, с протянутыми руками - и эта полнота доверия и поощряла и тревожила актера. Как он поплатится, если не оправдает доверия! Суровость Станиславского равнялась только его доброте. Ложь, как бы она ни хитрила, не имела над ним власти, он говорил не верю, и лицо его темнело. Случилось это и на нашем концерте. Один из выступавших, искренне желая произвести впечатление, лихо прошелся по всей клавиатуре своих приемов, но за этим не было ни грана той жизни, о которой только что говорил Станиславский, жизни человеческого духа. Облако прошло по лицу Станиславского, он страдальчески взглянул на нас, и мы опустили головы. Когда актер кончил, Станиславский поспешно сказал: Еще что-нибудь. Актер понял, что случилось, и устыдился, следующее его выступление было уже иным. Станиславский облегченно вздохнул и первый зааплодировал. Выступали Рина Зеленая, Сергей Балашов, Сергей Образцов, Дмитрий Орлов, Владимир Хенкин.
Рина Зеленая в рассказе, героем которого был маленький мальчик, не имитировала ребячьей речи, но тонко и нежно воссоздавала радужную детскую душу. Весь этот этюд был подан изящно, бережно, без нажима, без того клейма, которое часто кладет эстрада. Станиславский был растроган. Сначала его лицо отразило то, что бывает у взрослого, когда он смотрит на ребенка, - юмор взрослого, сочувствие, снисходительность взрослого, - и вдруг сквозь облик взрослого проглянуло что-то детское. Совсем по-детски, серьезно-удивленно он раскрыл рот, он озабоченно следил за переживаниями маленького героя - он сам переживал! Дальше в рассказе оказалось особенно смешное место - мы улыбнулись. Станиславский расхохотался, он даже порозовел, словно смутился внезапности своего смеха. Возможно вам понадобится доводчик ts 72.
Балашов читал стихи Сельвинского, Орлов - сказку о Догаде, Хенкин - рассказ Жертва воздуха, и Станиславский каждый раз был в образе того, что слышал. Видно было, что он отметил и насыщенный, энергичный стиль Балашова, и мягкую хитрецу Орлова, и жизнерадостный, бурный юмор Хенкина.
